3275

«Самое главное – вдыхать и выдыхать», - такова жизненная позиция Дорис Дёрри. Известный режиссёр современного, «нового» немецкого кино, сценарист, автор сборников рассказов и детских книг, она на удивление хорошо преуспела во всём. В России она известна прежде всего как режиссёр фильмов «Красива ли я?» («Bin ich schon?», 1998) и «Рыбак и его жена» («Der Fischer und seine Frau», 2005), а также автор романа «Синее платье» («Das blaue Kleid»).

Первый литературный сборник за авторством Дорис Дёрри вышел в 1987 году – четыре истории, объединённые названием «Liebe, Schmerz und das ganze verdammte Zeug. Vier Geschichten» («Любовь, боль и вся эта проклятая ерунда. Четыре истории»). Эти рассказы были созданы по мотивам сценариев четырёх фильмов, снятых ей в 1980-х и, таким образом, оказались второстепенными по отношению к фильмам, первым литературным опытом. Однако критика высоко оценила этот сборник. После столь успешного дебюта Дорис продолжает серьёзно заниматься литературой, и с конца 1980-х по середину 1990-х годов выходят ещё пять её книг. В 1994 году свет увидел сборник «Bin ich schon?».

Дорис Дёрри пишет кратко и лаконично, разговорным стилем. Это одна из характерных особенностей всей современной немецкой литературы. Художественный стиль Дорис Дёрри обладает, с одной стороны, весьма примечательной самобытностью, что выделяет его из современной немецкой прозы, женской прозы и, пожалуй, современной прозы как таковой, и, с другой стороны, практически полностью вписывается в контекст современной литературы вообще и современной немецкой литературы в частности. Дорис Дёрри определённо нравится раскованность в жизни своих героев.

О своём литературном творчестве в одном из интервью она говорит так: «Написание книги – как путешествие по тёмной комнате, в котором лишь немногие предметы мебели ты примерно узнаёшь и знаешь, где они, но многое другое так же удивляет тебя. Это не обязательно приносит пользу, если сразу включаешь свет и точно знаешь, что и где на своём месте». В этом же интервью она признаётся, что по-прежнему остаётся девочкой четырёх или пяти лет, способной придумывать себе самые разнообразные роли: «Мне же совсем не обязательно быть мной, наоборот – я могу быть и кем-то другим». Вероятно, по этому убеждению и живут все герои книг Дорис Дёрри, однако то, что в мире ребёнка оказывается естественным, в мире взрослых или запрещено, или карается отчуждением со стороны общества.

Примечательно и то, что общественной морали в пространстве книг Дорис совершенно не существует. Герои не могут найти себя в крохотном кружке своих друзей и хороших знакомых – речь уже не идёт об одиночестве в большом городе или в толпе людей, речь идёт об одиночестве среди лучших и любимых друзей, в кругу собственной семьи. Ни в одном из рассказов не встретится читателю счастливая пара – они счастливы внешне, «механически», но внутри абсолютно, всепоглощающе несчастны. Скука – основа основ в рассказах Дорис, она не подчёркивается напрямую, но именно она – тот фундамент, на который опираются все действия героев. В художественном пространстве автора, как ни странно, нет места работе – все герои уже обладают достаточным количеством средств, чтобы ничего не делать, и оттого страдают, кажется, ещё более.

Из рассказа «Моя подруга»: «Ещё студенткой моя подруга поехала на три месяца в Англию по программе Au-Pair. «Я никогда не буду иметь детей, - писала она мне, - ты не представляешь себе, какие они скучные». Она рассказывала мне о матери, которая по утрам ходила играть в гольф, а после обеда плакала за закрытыми дверями». Удивительно, но герои Дорис Дёрри оказываются, по сути, ничуть не менее скучными. Единственное отличие от этой матери, плачущей за закрытыми дверьми, в том, что все эти люди скучны сами себе. Одиночество и скука, тоска по чему-то непонятному сопровождают их, что бы они ни делали. Они развлекаются, изменяют жёнам и мужьям (беззлобно, без особого повода, интереса ради), лгут, не желая признавать собственную ложь, оправдываются перед самими собой… Страшнее всего то, что вымышленный мир Дорис слишком уж похож на наш, настоящий мир. Отчасти этой пронизывающей тоске способствует и тип повествования от первого лица.

Не стоит забывать, что в первую очередь Дёрри – режиссёр. Истории сборника «Bin ich schon?» трудно назвать рассказами или новеллами в полном смысле этого слова – это, скорее, зарисовки, наброски, кадры. Кусочки смальты, из которых складывается пёстрая мозаика. У историй нет начала и конца, как нет и хронологии. В новелле «Новая обувь для госпожи Хун» действие начинается ровно тем же, чем и заканчивается – двое людей стоят за гардинами и не двигаются. Они боятся, что их заметят соседи, вьетнамская семья Хун, потому что, проявив пару раз гостеприимство, главные герои уже сожалеют об этом и не знают, куда спрятаться от навязчивых вьетнамцев.

Показательно для прозы Дорис, что, несмотря на одинаковые начало и конец, этот рассказ не имеет кольцевой композиции. Последовательность событий не соблюдена – читатель сначала узнаёт окончание истории, потом автор рассказывает всё по порядку, впрочем, сбиваясь на эпизод, следующий за условным окончанием истории. Это больше напоминает авторский поток сознания – с условием, что под «автором» в каждом конкретном случае понимается тот персонаж, от лица которого ведётся повествование.

Центральной темой и проблемой всех рассказов сборника являются взаимоотношения между мужчиной и женщиной, а также попытка обнаружить потерянное «я» среди этого мира. Отношения между полами у Дорис всегда не лишены трагизма, а, если быть более точной, даже состоят почти и из одного трагизма и только. Это не вынужденные отношения ради факта, это – отношения, потерявшие свою остроту, приевшиеся, безрадостные. Автор сознательно избегает в тексте восторженных описаний, все истории написаны подчёркнуто ровным, равнодушным языком.

Сама Дорис Дёрри так высказывается о своём интересе к теме любви: «Эта тема занимает меня также и в моих фильмах: Как трудно для нас в наше время стало любить, а также найти того, которого мы хотели бы любить. Мы, женщины, экономически сейчас точно можем прожить без мужчин. И мы можем определять, хотим ли мы иметь детей и когда. Это в самом деле полностью изменило отношения между мужчинами и женщинами. Единственное, что от них осталось, это любовь. А все мы знаем, какая любовь ранимая. Как труден каждый день с ней. Даже если вначале любовь была тут, где же она бывает каждый день?..»

Ни один из героев не испытывает чувство настоящей любви к другому в течение дня. Да и ночи тоже. Герои лишь подмечают перемены во внешнем виде «любимых», перемены в их поведении, но ни в одном рассказе нет описания чувства любви, возникающего при взгляде на своего избранника.

Помимо ориентации на личностное переживание (выраженной в повествовании от первого лица) и незаконченности, «отрывковости», «зарисовочности», Дмитрий Чугунов в своей монографии выделяет следующие стилистические черты современной немецкой литературы:

Проникновение англицизмов в художественную речь
Подчёркнуто разговорный, журналистский стиль
Диалектизмы, неологизмы и табуированная лексика
Создание культурных «архивов»
Ориентация на «массовость».

В современной Германии литераторами становятся зачастую именно журналисты. Дорис Дёрри вряд ли можно отнести к последним, однако несомненно в выборе языка для её прозы большую роль играет тот факт, что Дорис изначально – режиссёр, продюсер и сценарист. Её стиль – не только разговорный, но и краткий, лаконичный, а предложения – почти «сценарно» точны.

И всё-таки это не сценарий, не набросок, а целое, готовое произведение. Незаконченными её рассказы являются отчасти потому, что Дорис стремится не просто поведать короткую историю, а вскрыть, обнажить важную проблему, существующую в современном обществе. Как отмечает Д.Чугунов, только это вскрытие проблем в обществе, описанное от первого лица, «обеспечило художественную достоверность текстам».

«Мир 1990-х оказался – несмотря на все тенденции к объединению – состоящим из огромного количества взаимоисключающих истин. И чтобы познать эти частные истины, авторам не оставалось ничего иного, как взглянуть на мир глазами их носителей».

Поскольку сборник рассказов «Bin ich schon?» написан в середине 1990-х годов и об этом же времени и повествует, в нём автоматически зафиксированы реалии того времени. 1990-е годы во всём мире немыслимы без МакДоналдсов и кассетных плееров (walkman?ов), эти интернациональные слова присутствуют в языке прозы Дорис Дёрри, но она не злоупотребляет ими. Зато для её разговорного стиля характерно большое количество диалектизмов (которые в большинстве своём всё же теряются при переводе на русский язык) и спокойное использование табуированной лексики. Простым, повседневным языком разговаривает большинство персонажей рассказов.

Без трагизма невозможно осмыслить рассказы Дорис. В точности, как её фильмы, проза Дёрри проникнута юмором и одновременно трагизмом, почти в равных пропорциях. Сама она считает, что и то, и другое должно непременно присутствовать в жизни каждого, будь эта жизнь настоящей или придуманной и продолжающейся лишь на бумаге: «Я нахожу повседневность скорее не смешной – она комична и трагична одновременно. Наша жизнь составлена исключительно из маленьких моментов, которые всегда могут быть и тем, и другим. Это очень сильно зависит от того, как именно человек сам обходится с этим моментом».

Во время съёмок одноимённого фильма по сборнику рассказов «Bin ich schon?» у Дорис умер муж. Ей пришлось почти на год отложить съёмки, но, так или иначе, она продолжила свою работу и закончила её. Когда её спрашивают, как она обходится с этим, она отвечает, что ей вовсе не нужно пытаться пережить это – достаточно того, что она осознаёт, как всё в жизни меняется, достаточно знать, что прошлого не вернёшь. Она старается легко переносить собственную трагедию. ««Юмор это как открыть окно, как выпустить воздух. Я считаю, что только с помощью юмора всё это можно перенести. Юмор и самоирония абсолютно необходимы, чтобы пережить это».

Эта её жизненная позиция очень хорошо просматривается и в прозе. В её рассказах повседневный трагизм соседствует с яркими, острыми переживаниями, которые возникают как бы сами собой и тем самым устанавливают равновесие. Это балансирование между грустным и смешным, трагичным и радостным и делает прозу Дорис Дёрри столь захватывающей.

При этом трагизм выражается не только в отсутствии счастья у героев рассказов, но и в общей гнетущей, безрадостной атмосфере. Где бы ни происходило действие – в мегаполисе или в пригороде, в Германии или в США, «автор» описывает окружающий мир тусклым или намеренно делает его таковым. Даже эмоции, которые испытывают герои, можно обобщённо выразить следующей схемой: «ожидание-сомнение-недоверие».

Простой и понятный стиль Дорис Дёрри содержит бесконечно множество этих ожиданий, разочарований и сомнений. Это, пожалуй, девяносто процентов всех эмоций, испытываемых героями. Вовсе не значит, что они такие бесчувственные и холодные и ничто больше не радует их в жизни – они пытаются найти радость, счастье, но не всегда способны даже искренне и легко улыбнуться. Подобная пресыщенность атмосферы текста разочарованием и горем придаёт всему современному миру, описываемому Дорис Дёрри, особенную трагичность и почти бессмысленность.

Помимо стилевых особенностей, которые мы упомянули выше, для рассказов Дорис Дёрри в целом характерны:

«архивность»
мультикультурность
некоммуникация.

«Архивность» вообще является свойством всякой современной литературы. Она проявляется в достоверности и точности описания различных жизненных реалий, благодаря чему создаются так называемые «культурные архивы». Нужно отметить, что эта «архивность» в современной литературе может быть ненавязчивой, почти случайной, а может казаться почти излишней, но, так или иначе, при описании современности без этого нельзя обойтись.

Фиксирование в художественном произведении всевозможных марок и брендов является теперь одним из способов дать портрет эпохи. Скажем, почему бы не упомянуть в литературном произведении «МакДоналдс» как символ большого города, если в действительности в каждом крупном городе в большинстве стран мире есть эти рестораны фаст-фуда? Бессмысленно было бы и назвать их просто «ресторанами», потому как в наше время слово «МакДоналдс» уже вызывает у читателя устойчивые коннотации.

Многонациональность современного мира должна бы предполагать уважительное отношение к другим национальностям и культурам. В мире прозы Дорис Дёрри подчёркнуто вежливое обращение с людьми других национальностей (взять хотя бы рассказ «Новая обувь для госпожи Хун») на самом деле свидетельствует о глубинном недоверии, презрении и неуважении. Занятые собственными проблемами, персонажи Дорис, как правило, выдерживают почтительный тон лишь потому что так принято в обществе, не желая показаться невежливыми, грубыми и несовременными.

У героев нет и культурной жизни. Они не ходят в кино и театры, не посещают выставки – у них, вероятно, нет на это времени. Они иногда смотрят телевизор, от нечего делать, но в основном заняты поисками собственного счастья.

К чему приводит вся вышеописанная бессмысленность бытия? Она приводит к тому, что у героев нет веры. Они не просто потеряли её, они уже несколько поколений живут в полном безверии и с каждым новым поколением им становится всё сложнее обрести её. Отчасти в этом заключается проблема поколений в прозе Дорис – матери и отцы надеются, что их дети когда-нибудь будут счастливы, но, не видя перед собой примера, не зная, как быть счастливыми, дети вырастают в точности такими же, как и их родители. С тщетной надеждой, что, быть может, уже их дети, наконец, смогут обрести счастье.

Можно выделить три основополагающие проблемы современного общества: кризис веры, кризис любви и установка на обладание. Проявления настоящей веры остаются непонятыми, человек общества потребления отвергает их, потому как они не содержат в себе столь привычных товарно-денежных отношений.

Потерянные в вере, герои надеются, что обретут личное счастье, что сделает их счастливыми и поможет примириться с самими собой. Однако их любовь не предоставляет им такого убежища, их одиночество вдвоём не даёт желаемого результата. Причём, этот кризис любви проявляется не только в отношениях между мужем и женой или возлюбленными, но и между родителями и детьми. В прозе Дорис Дёрри нет счастливых семей.

Проблема современного общества потребления в том, что желание иметь и пользоваться присуще теперь не только товарно-денежным отношениям, но и всяким отношениям, даже любовным, да и самой жизни. Такое инфантильный поступок, как приобретение чего-либо в надежде, что с этим наша жизнь изменится к лучшему, выявляет всю неспособность мыслить здраво, всю болезнь общества потребления, которое более не видит разницу между торговлей и жизнью и меряет всё одной меркой. И особенность, уникальность прозы Дорис Дёрри в том, как она подходит к решению этой проблемы. Её герои все находятся практически в безвыходном положении. Она сознательно загоняет их в эти рамки, желая разоблачить общество потребления.

Рассказы Дорис так похожи на зарисовки, на отснятый на камеру эпизод из жизни вовсе не случайно. Мы не знаем историю персонажей, не можем проследить их детство, юность, то, как проходила их жизнь. Мы почти ничего не знаем о них, кроме этих маленьких эпизодов. Для персонажей Дорис отчасти это является выходом – они, так или иначе, могут изменить свою жизнь и в будущем стать счастливыми. Каждый из них может быть счастлив по-своему.

Трагизм прозы Дорис Дёрри в том, что наша жизнь – не существование на бумаге, наша жизнь – реальность. И нам придётся искать какие-то свои пути выхода из тупика бессмысленности и тоски. Дорис надеется, что мы найдём выход.

Оценить статью: